Книги

Проблема научных традиций, на первый взгляд, не являет­ся одной из центральных проблем философии науки, таких как теоретическая нагруженность языка наблюдения, несоиз­меримость или научные революции. Может показаться, что они лежит на периферии философских подходов к науке и от­носится скорее к сфере конкретных историко-научных исследований. Однако в силу стечения ряда обстоятельств эта проблема оказалась в фокусе самых принципиальных дискуссий постпозитивистской философии науки. Тем самым она стала как бы зеркалом, в котором фактически отразилась вся исто­рия и эволюция постпозитивистской философии науки.

Спецкурс по философии техники предназначен для студентов гуманитарного профиля и аспирантов, сдающих экзамен по истории и философии науки. В технических ВУЗах спецкурс может быть почитан с расчетом на гуманитаризацию специального образования. Начальные условия – знакомство с курсом «Философия» или «Культурология».
В пособии ставится проблема преодоления жесткого противопоставления  культуры и техники. Технократизм и культуроцентризм – однобокие трактовки реальной проблемы единства и многообразия  форм человеческого творчества. В работе развивается взгляд на технику как на одну из коммуникативных стратегий, которая, составляя (наряду с наукой, искусством, хозяйством, государством и т.п.),  объем и содержание культуры, порождена фундаментальными свойствами человека – креативностью и коммуникацией. Исследование коммуникативной сущности техники позволяет по-новому взглянуть на традиционные проблемы философии техники – становление техники и генезис технического знания, технических инноваций, восприимчивости разных культур к технике, моральной вменяемости использующего технику человека.  
Ключевые слова: техника, культура, коммуникация.

Лекции «Идея феноменологии» отражают переломный момент в творчестве Э. Гуссерля, знаменующийся переходом от дескриптивной психологии к эйдетической философии. В них Гуссерль впервые приступает к детальной разработке метода феноменологической редукции, а также основополагающей идеи конституции предметов в сознании.

В книге рассматриваются социальные и методологические аспекты развития науки, соотношение идеалов истины и обоснованности с социальными взаимосвязями как внутри научного сообщества, так и в отношениях общества с «республикой ученых»- научным сообществом. Прослеживаются влияния ценностных установок и политических интересов на концептуальную и организационную структуру науки, основы рационального выбора научных гипотез и принятия исследовательских стратегий. Наука представлена как социальный институт со своей особой системой социальных взаимодкйствий и своими  ценностными установками, когда демократические установки в поиске истины дополняются и оформляются конкурентными отношениями, влиянием авторитета, взаимного доверия и другими социальными факторами, характеризующими демократическое общество.

Анализируя творчество Сервантеса, Декарта, Веласкеса и Вико, автор показывает, что игровой элемент механицизма сделал новоевропейское мышление «представляющим» и превратил мир в «картину» не без влияния христианских корней новоевропейской цивилизации.

Людвиг Витгенштейн является одним из крупнейших философов XX в. Его идеи оказали огромное влияние на философию и культуру нашего столетия, они привлекают все более широкий круг исследователей как за рубежом, так и в нашей стране. Интерес вызывает не только учение, но и сама личность Витгенштейна. И в то же время идеи философа остаются в значительной степени непонятыми, или, что гораздо хуже, понятыми превратно. Существуют взаимоисключающие интерпретации и даже совершенно неадекватные истолкования его трудов. Некоторые из них распространены и в нашей философской литературе. Это представления о Витгенштейне как о позитивисте, сциентисте, ученом, интересовавшемся только логикой или анализом естественного языка, а не философией в собственном смысле слова. Все сложившиеся клише такого рода должны быть отброшены, если мы хотим приступить к изучению идей Витгенштейна.

Проблема научной рациональности рассматривается в книге в историческом аспекте. Авторский коллектив попы­тался осмыслить понятие рациональности теоретически и раскрыть способы построения рациональных моделей дейст­вительности на конкретном историко-научном и историко-философском материале. Для понимания этих моделей предлагается реконструк­ция исторического контекста, в котором они сформирова­лись в античности, средние века, в Новое и новейшее время, поскольку тип рациональности всегда включен в смысло­вую сетку человеческой деятельности и культурной тради­ции. Большое внимание уделено переломным периодам в развитии науки — научным революциям, в ходе которых происходит трансформация исторического типа рациональ­ности. Книга рассчитана на широкий круг читателей, интере­сующихся философскими проблемами естествознания, взаи­мосвязи науки и культуры.  

Философия и методология науки являются признанной и престижной областью философских исследований, за которой стоит достаточно большая традиция. Философская рефлексия над методологическими основаниями гуманитарного знания более молода и не имеет за собой такой сложившейся традиции, как философия и методология физико-математического знания. Поэтому подчас первая демонстрирует некоторую наивность по сравнению с последней, и это указывает на настоятельную необходимость развивать методологию гуманитарного познания.

Большой вклад в эту методологию внес известный французский философ и культуролог Мишель Фуко. Вся его деятельность была направлена на показ того, что та реальность, в которой мы живем, включая людей со всем тем, что в них, как кажется, задано самой природой, вовсе не является само собой разумеющейся, очевидной, и существующей от природы и от века. Фуко принадлежат работы по истории тюрьмы, клиники, психиатрической лечебницы, а также отношения к сексу и регулирующих его норм. В этих работах он показывает, что данные учреждения и нормы, кажущиеся современному человеку извечными и совершенно естественными, формировались при определенных социальных отношениях и в определенных структурах распределения власти. А то, что они представляются извечными и естественными, влияет и на то, каким образом человек представляет самого себя как естественную данность. В центре внимания Фуко всегда лежали процессы, в которых человек конституирует себя как объект познания и одновременно как субъект этого познания.

Путеводной нитью наших размышлений будет служить маленький текст Гуссерля, идейно и по времени примыкающий к “Кризису европейских наук” и опубликованный после его смерти под названием “Начало геометрии”. Здесь Гуссерль предпринимает попытку анализа того, как в развитии геометрии происходила утрата изначальных смыслов математических понятий. Нижеследующее является не столько анализом концепции Гуссерля, сколько попыткой вступить с ним в диалог, который уведет нас от текста Гуссерля к тенденциям современной философии и к формулированию гипотезы о том, где еще можно было бы искать истоки кризиса европейских наук, помимо истоков, исследуемых Гуссерлем в “Кризисе европейских наук”.

Автор книги исходит из того, что настоящее состояние биологии, по его мнению, требует более строгой и глубокой разработки понятий и логических систем, с помощью которых можно бы было рассматривать важнейшие характеристики жизненных процессов на всех уровнях. Речь идет о возможности теоретической биологии. Тем не менее, темы, упомянутые в названии книги - структурная устойчивость и морфогенез - имеют отношение к более широкому кругу вещей, чем только к биологии. Автор соотносит свои теории с общефилософскими проблемами. Он считает, что именно в философском плане его модели представляют собой наиболее интересный вклад в науку. Они впервые дают строго монистическую модель живого существа, разрешая антиномию души и тела в рамках единой геометрической сущности. В плане биологической динамики они сводят причинность и телеологию к топологической непрерывности, понимаемой в разных смыслах

Значение идей Больцано, как показали  многолетние исследования, оказалось  настолько велико для развития  современной логики, что настало время  впервые познакомить широкий круг  русскоязычных читателей с  первоисточником. Основное содержание  книги составляет главный логико-методологический труд Бернарда Больцано. Но поскольку объем его  достаточно велик, то вниманию  читателей предлагается  перевод лишь   избранных, но весьма важных  фрагментов из четырех томов "Наукоучения" и краткий перевод его небольшой работы "Что есть  философия?", которые позволят  читателю получить достаточно полное  представление об указанных  сочинениях в целом и вызвать  заинтересованность в их  самостоятельном глубоком изучении.