@ARTICLE{16681850_1998,
    author = {Синельников, Андрей}, 
    keywords = {маскулинность, подход Ж. Лакана, субъект репрезентации},
    title = {Паника, террор, кризис. Анатомия маскулинности},
    journal = {Гендерные исследования},
    year = {1998},
    month = {},
    volume = {},
    number = {1},
    pages = {211-227},
    url = {http://ecsocman.hse.ru/text/16681850/},
    publisher = {},
    language = {ru},
    abstract = {Анализируется концепция мужской телесности конца 1920-х - начала 
1930-х гг., бытовавшая в советском обществе. Методологическим 
основанием работы является, с одной стороны, психоаналитический 
подход Ж. Лакана, с другой - концепция тела М. Фуко. Автор 
утверждает, что, гладя на мужское тело, мы как "субъекты 
репрезентации" видим не мужское тело, а нечто, что исходя из своего 
опыта интерпретируем в качестве мужского тела. Мы обладаем знанием о 
том, что будет репрезентироваться. Это предзнание превращает взгляд в 
"маркер тела". Использование указанных теоретических подходов в 
изучении концепции мужского тела, существующей в советском дискурсе 
указанного периода, позволило автору сделать ряд выводов. По его 
мнению, возникновение политической технологии тела в советской России 
связано с решением о мумификации тела В. И. Ленина. Дальнейшая 
политика государства, направленная на контролирование и изменение 
сферы сексуальности, была практической реализацией нормативной модели 
новой, советской телесности. Телесность становилась лишь фрагментом, 
посредством которого происходит утверждение тотальной политической 
власти надо всем и всеми и телом, в частности. Мужское тело 
инкорпорировано в поле патриархата и является "нарциссическим 
взглядом доминирующих моделей маскулинности". },
    annote = {Анализируется концепция мужской телесности конца 1920-х - начала 
1930-х гг., бытовавшая в советском обществе. Методологическим 
основанием работы является, с одной стороны, психоаналитический 
подход Ж. Лакана, с другой - концепция тела М. Фуко. Автор 
утверждает, что, гладя на мужское тело, мы как "субъекты 
репрезентации" видим не мужское тело, а нечто, что исходя из своего 
опыта интерпретируем в качестве мужского тела. Мы обладаем знанием о 
том, что будет репрезентироваться. Это предзнание превращает взгляд в 
"маркер тела". Использование указанных теоретических подходов в 
изучении концепции мужского тела, существующей в советском дискурсе 
указанного периода, позволило автору сделать ряд выводов. По его 
мнению, возникновение политической технологии тела в советской России 
связано с решением о мумификации тела В. И. Ленина. Дальнейшая 
политика государства, направленная на контролирование и изменение 
сферы сексуальности, была практической реализацией нормативной модели 
новой, советской телесности. Телесность становилась лишь фрагментом, 
посредством которого происходит утверждение тотальной политической 
власти надо всем и всеми и телом, в частности. Мужское тело 
инкорпорировано в поле патриархата и является "нарциссическим 
взглядом доминирующих моделей маскулинности". }
}